AДMИPAЛ КPACHOГО ФЛОТА

Николай Герасимович Кузнецов (1902-1974) всю свою жизнь посвятил Военно-Морскому Флоту СССР. Начав свой жизненный путь матросом, H. Г. Кузнецов стал виднейшим советским военачальником, много делавшим для строительства и укрепления наших военно-морских сил, разносторонне образованным человеком. Его книги и статьи, посвященные истории Военно-Морского срлота СССР, известны широкому кругу читателей.

B этом номeре публикуется подборка фрагментов из воспоминаний H. Г. Кузнецова, выступлений, письма к Н. Г. Кузнецову. Редакция благодарит семью H. Г. Кyзнецова за предоставленные материалы. Некоторые из них публикуются впервые.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ И ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ

Из воспоминаний Героя Советского Союза H. Г. КУЗНЕЦОВА

Я никогда не забуду тревожный вечер 21 июня 1941 года. Флоты, находившиеся c 19 июня в повышенной оперативной готовности, ещe днем были извещены по телефону об исключительно напряженном положении на границах. Суббота по обычаю на всех флотах считалась днем наиболее ответственным, и командование считало своим долгом c особым вниманием проверять в этот день несение службы во всех соединениях. Так, не случайно в штабе Балтийского и Черноморского флотов вечером 21 июня на своих местах неотлучно находились начальники штабов контрадмиралы Ю. A. Пантелеев и И. Д. Елисеев. На своем месте в наркомате был и замещавший начальника Главного морского штаба (ГМШ) контр-адмирал B. A. Алафузов, да и я сам не считал возможным оставить кабинет в эти часы... Поступали различные сведения o необычных передвижениях немцев на Балтике и Черном море.

Хотя на флотах и флотилиях была объявлена повышенная готовность и еще ранее были выделены усиленные «боевые ядра» из кораблей, готовых к немедленным боевым действиям, велось разведка и неслись дозоры, командующиe флотами B. Ф. Трибуц, Ф. C. Октябрьский и A. Г. Головка сами находились на своих местах в ожидании приказа из Москвы...

Около, 23 часов я встретился c наркомом обороны маршалом C. K. Тимошенко и начальником Генштаба генералом Г. K. Жуковым. «Возможна война в ближайшую ночь» -таков был смысл информации, которую мне передали руководители НКО... Рвались последние нити, и мне надлежало, не теряя ни одной минуты, передать по ра­дио короткий сигнaл o фактической боевой готовности и, кроме того, для надежности продублировать его по телефону ВЧ, что особенно важно было для Балтийского и Черноморского флотов.

K 00 часам 22 июня все приказания o го­товности были отданы...

Вечером 21 июня, после беседы c наркомом обороны, у меня исчезли последние надежды на мирную боевую учебу. Час испытаний был близок. Лежавшие на столе стопки бумаг o намеченных ранее мирных учениях теряли смысл. У меня в кабинете, кроме заместителя начальника ГМШ, собрались мои заместители. Я информировал их o серьезности положения. После личных разговоров по телефону c флотами ничего не оставалось, как ожидать развертывания событии и надеяться, что нам удастся успешно реализовать длительную подготовку флотов на случай нападения на нашу страну, и особенно к первым часам и дням войны. Ведь для нас никогда не было секретом, что если Гитлер начнет войну, первые удары будут особенно сильными... Особенно мощных ударов следовало ожидать c воздуха, a для флотов это особенно опасно и часто непоправимо. Война c фашистской Германией ожидалась как война в основном континентальная, но и морякам предстояло выдержать большие испытания.

Около часу ночи 22 июня мы разошлись, но я уверен - никто не ушел домой и не лег спать. Разве до сна! Не спал, конечно, и я. Я мысленно представлял, как флоты, получив радиограмму o повышенной боевой готовности и фактическом применении оружия в случае нападения, делали последние приготовления...

B 3 часа 15 минут рокового 22 июня раздался глухой звонок ВЧ, и я быстро подошел к телефону, уже c вечера переключенному на меня. «Откуда звонок и,что-то будет мне доложено?» - думал я.

«Бомбят Севастополь»,^- услышал я взволнованный голос Ф. C. Октябрьского. Смешанное чувство было y меня в те минуты. C одной стороны, я был уверен, что флоты готовы к отражению нападения, и в то же время был ошеломлен известием o фактическом начале войны.

На дворе было уже совсем светло. Где-то тихо играла музыка. Москва жила еще мирной жизнью. Как теперь известно, это было первое донесение o войне, поступившее в Наркомат ВМФ из Севастополя, a отсюда доложенное правительству и наркому обороны.

Через несколько часов было уже известно, что пламя войны бушует от Балтики до Черного моря. Я был удовлетворен поступавшими докладами o том, что флоты в эти часы «не потеряли ни одного корабля». Налеты авиации врага на Балтике, севере и юге были отражены и не принесли фашистам ожидаемого результата...

B 1965 году в сборнике «Под знаменем Испанской республики» (изд-во «Наука») были опубликованы воспоминания H. Г. Кузнецова. Видный советский дипломат и историк, академик И. M, Майский, ознакомившись c pукописью, написал H, Г. Кузнецову:

«05.08.65

Ваши воспоминания об испанском флоте прочел очень внимательно... Очень интересная вещь - и как литературное произведение, и как исторический источник, чем скорее будет напечатано, тем лучшe... Жму руку. И. Майский.»

Морской бой и морская техника требуют железной дисциплины, каждый винт сложного механизма - ФЛОТА - должен действовать безукоризненно. Корабль не допускает импровизации, все должны действовать по уже отработанным наставлениям и уставам. Там, где нарушается устав, наставление, там -действия командиров, бойцов неуверенны, там царит расхлябанность, результатом чего может быть не только гибель отдельного корабля, a проигрыш всего сражения.

Из выступления Народного комиссара Военно-Морского Флота СССР, адмирала H. Г. Кузнецова в сентябре 1940года.

B конце декабря 1941 года, приняв на борт почти 2000 десантников, различную боевую технику, крейсер «Красный Кавказ» направился из Новороссийской бухты в занятую врагом Феодосию, Корабль вошел в гавань в самую гущу вражеского огня. Десантники на катерах и баркасах устремились к берегу. Орудия и пулеметы крейсера пoмогали продвижению десантников. Но и в крейсер попало тринадцать снарядов и мин, вызвавших семь пожаров. Выдержав 25 групповых и одиночных атак вражеских самолетов, «Красный Кавказ» ушел в Туапсе. Утром 4 января 1942 года корабль снова вернулся в Феодосийскую бухту, доставив нoвую группу десантников и боевую технику. Вражеские самолеты атаковали крейсер. Четы ре бомбы взорвались у его борта. B кормовой части корпуса образовались тpи огромные пробоины. После выхода из бухты корабль атаковала новая группа «юнкерсов». Взрывами бомб были повреждены правый и левый гребные винты, рулевое управление. Корабль принял около 2000 тонн забортной воды, его осадка увеличилась на пять метров, большая часть палубы скрылась в волнах. B таком состоянии крейсер почти сутки пробивался сквозь шторм и пургу в Туапсе.

3 апреля 1942 года за отвагу, стойкость, мужество, диcциплину и организованность экипаж «Красного Кавказа» одним из первых на флоте был удостоен гвардейского звания.

Позднее, уже в послевоенное время, H. Г. Кузнецов писал: «Красный Кавказ»! Корабль, c которым связано много воспоминаний. Старшим помощником командира этого крейсера «Красный Кавказ» мне довелось служить после окoнчания Военно-Морской Академии. C огромным удовольствием вспоминал этот период службы позднее, уже будучи наркомом В. М. Ф.». Рядом c этой надписью изображение легендарного крейсера, по белому полю военно-морского флага под кpасной звездoй вьется оранжево-черная гвардейскаяя лента.

Тесные отношения связывали H. Г. Кузнецова со многими учёными, в том числе с известным советским кораблестроителем академиком A. H. Крыловым. B день 80-летия A. H. Крылова ему был вручен адрес, подписанный H. Г. Кузнeцовым. B ответном письме академик A. H. Крылов, в частности писал:

«В этом адресе... отpажена 60-летняя деятельность во флоте, для пользы которого я всегда стремился работaть, и я могу на старости лет радоваться, что эта работа не пропала даром и служит тем высококвалифицированным морякам, которые c доблестью и самоотвержением храбро защищают... нашу Родину от ненавистного врага.

Но доблесть, храбрость и самоотвержение не приобретаются в школе, могущей дать только знания и отчасти умение,- эти качества исконно лежат в среде самого нашего народа, дающего питомцев школе...

Академик Крылов A. Курорт «Боровое», 16 августа 1943 г.»,

250 дней и ночей продолжалась героическая оборона Севастополя. Все эти дни помощь его защитникам оказывали корабли Черноморского флота, Прорываясь сквозь атаки самолетов, подводных лодок и торпедных катеров противника,оми доставляли в осажденный город подкрепление, боеприпасы, продовольствие. B дальнейшем, в ходе Крымской наступательной операции 1943 года, подводные лодки, торпедные катера и авиация Черноморского флота блокировали крымскую группировку вpажеских войск и активными действиями парализовали связь c портами Румынии и Болгарии.

"Наука и жизнь" 1982_9